И как ей это удается? - Страница 49

— Мисс Редди, — прокашлявшись, трубит Кэрол Данстен, — штат Нью-Джерси недавно присоединился к «принципам Мак-Магона». Не станет ли этот факт проблемой для «ЭМФ» в процессе размещения акций?

Только без паники, Кейт. Думай, Кейт. Думай!

— Нет. Уверена, что если нам предоставят список пакетов, которыми управляет Мак… м-м… Магон…

— Список ни при чем, мисс Редди, — отрезает толстуха. — Это «Эдвин Морган Форстер» должен предоставить нам список, соответствующий «принципам Мак-Магона», с которыми вы, разумеется, хорошо знакомы.

Восемнадцать пар глаз, и все впились в меня. Даже девятнадцать, считая Момо, взирающую на своего босса со щенячьей преданностью. Мне неведом ни Мак-Магон, ни его принципы, будь они прокляты. Секунды, что обычно мелькают себе скромно, тихонько, незаметно, внезапно превращаются в громогласных и безжалостных врагов. Чувствую, как приливает к груди и шее кровь: такой пожар может вызвать лишь секс или стыд, и это, к сожалению, общеизвестно. Кондиционер издает всхлипы женщины в разлуке с любимым. О нет. Не смей думать о любви, Кейт. Мак-Магон, помнишь? Думай о нем. Что он за птица, неплохо бы знать. Какой-нибудь самодовольный кельтский прохиндей, мечтающий об отмщении за англосаксонское иго? В конец стола, где сидит Джек, я стараюсь не смотреть.

Кэрол Данстен вновь открывает тонкогубый чопорный рот и тут же захлопывает, остановленная мужским голосом:

— Полагаю, нет никаких сомнений, Кэрол, что обширный опыт мисс Редди поможет ей в кратчайшие сроки согласовать вложения с правилами найма работодателей ирландских предприятий.

Благодарность накатывает, едва не сбивая с ног. Джек бросает мне спасательный круг подсказки. Я с жаром киваю:

— Мистер Эбелхаммер совершенно прав. В «ЭМФ» работает команда, в чьи обязанности входит проверка политики найма на работу. От себя лично хочу добавить, что, будучи ирландкой, полностью поддерживаю «принципы Мак-Магона».

Шлепок за спиной: Момо уронила папку, но ее промах проходит незамеченным в общем гуле признания моих ирландских верительных грамот. Куй железо… Я лихо перехожу к заключительному этапу. Настает время сказать: «Дайте денег!» Только очень вежливо. И без упоминания денег.

17.11

Падаю в такси вместе с Момо, когда сзади раздается скрип кожи.

— Позвольте выразить восхищение, мисс Редди. Приятно побывать на столь блестящей презентации.

— Вам спасибо, мистер Эбелхаммер. Я крайне благодарна за своевременное вмешательство.

У Момо ошарашенный вид: электрические разряды между мной и Джеком почти осязаемы. Он придерживает дверцу рукой:

— Леди не согласятся со мной выпить? Могу предложить осмотр достопримечательностей Шенксвиля. В меню «Синатра-Инн», насколько мне известно, значится коктейль «Полетай со мной».

— Боюсь, мы с мисс Гьюмратни слишком устали.

Кивок в знак понимания:

— В другой раз. Отдыхайте, леди.

— Прошу прощения, Кейт, — осторожно говорит Момо по дороге в гостиницу, — можно спросить? Вы его знаете?

— Нет. — Ответ вполне правдивый. Я не знаю Джека Эбелхаммера, но, очень возможно, влюблена в него. Не знать человека — и влюбиться? А почему нет? В наш век запросто. Экран монитора пуст. Делись с ним своими тайнами.

— Джордж Клуни, да и только, — вздыхает Момо. — Я бы с ним выпила.

— Нет. Пока они не приняли решения — непрофессионально. И вообще — нам с тобой неплохо бы отметить успех вдвоем. Ты была великолепна.

— Прошу прощения, Кейт, но это вы были звездой. Я бы так ни за что не смогла. — Момо улыбается, и я только теперь понимаю, какое напряжение было написано у нее на лице. — Не знала, что вы ирландка.

— Чуть-чуть. По отцовской линии.

— А он что, ирландец? Как Мак-Магон?

— Только без принципов. Момо хихикает.

— А чем занимается ваш отец?

— Тем же, что и я.

— Менеджер по фондам?

— Нет, но, как и мы, он ставит на лошадок-фаворитов, подводит под игру научную базу и молится, чтоб они пришли первыми. А когда его молитвы не доходят до Всевышнего, делает ноги.

— Ничего себе! — Момо в таком шоке, что я впервые с минуты нашего знакомства не слышу «прошу прощения». — Похоже, он у вас фигура колоритная.

Не раз замечала, что говорю об отце чужим голосом: ироничным, отстраненным, беззаботным. Будто анекдот пересказываю. Колоритные фигуры хороши в романах Диккенса или на вторых ролях в кино, где их играют увядшие звезды прошлых лет; от их общества в своей жизни по возможности отбрыкиваются.

«Веди себя так, рыбка, будто у нас прорва денег. Понарошку», — как-то поучал меня папа.

Урок проходил в пивнушке провинциального городка из длинной череды подобных, оставшихся позади. Мы с Джулией сидели на скамейке с полупинтами бурды, слегка отдающей пепси и сильно креозотом, которую мы искренне принимали за нектар для утонченных дам. Мне было двенадцать, голова шла кругом от смены городов каждые полгода, так что сути игры я не поняла, но и возражать не посмела из благоговения перед отцом. Никаких денег у нас, конечно, не было, а когда появлялись, мамин кошелек тут же опустошался ради очередной махинации Джо.

Но я очень старалась делать вид, будто мы богачи. Кажется, уже тогда я чувствовала отцовский провал в жизни и мечтала защитить своего кумира. Что это за мужчина, если он неудачник? Его женщинам надо притворяться, что все в порядке, выслушивать бредовые планы и отводить глаза от дрожащей руки с бокалом.

А знаете, что забавно? Все мои знакомые женщины из Сити — так или иначе папины дочки. Отец Кэнди испарился, когда ей было пять, и с тех пор она без устали его разыскивает. Родитель Дебры руководил транспортной фирмой где-то на западе Мидлендс. Дебре с сестрами время от времени удавалось поймать его между воскресными раундами гольфа. Завоевательницы Сити — девчонки, мечтавшие стать для отцов сыновьями, которых бог тем не дал; первые ученицы в школе и колледже, добивавшиеся успехов ради благосклонного взгляда человека, который никогда не смотрел в их сторону; несчастные антигоны, бегущие вдогонку за призраком отцовской любви. Почему все мы, папины дочки, выбрали для работы место, где женщин воспринимают в штыки? Да потому, что нам плохо без мужского признания. Грустно. Чертовски грустно.