Причем кричала всегда в том месте, где глуповатая кукольная красотка Аврора поднимается на чердак в сопровождении вороньей тени и хихиканья злой колдуньи. Мы с Ричардом долго не могли сообразить, откуда такой напор, а потом как щелкнуло. Эмили просила перекрутить пленку, чтобы принцесса не попала на чердак и не уколола палец о веретено старушки.
Однажды Эм в буквальном смысле решила влезть в телевизор: я застала ее на стуле, пытающейся сунуть ножку в красной туфельке внутрь экрана. Думаю, у нее созрел план силой оттащить принцессу от ее злосчастной судьбы. После этого мы долго разговаривали — вернее, говорила я, Эм слушала — о том, что любые истории, страшные в том числе, должны жить так, как они задуманы, и вмешиваться в них нельзя, даже если очень-очень хочется. Тем более что во всех сказках все хорошие герои побеждают.
Она выслушала до конца, а потом покачала головой:
— Нет, мам. Крути. Крути!
Вскоре в любимцы вышел «Динозаврик Барни», где, к счастью, никакие происки злобных сил не требовали личного вмешательства Эм.
Взрослые тоже не прочь перемотать жизнь, просто с течением лет мы теряем способность кричать об этом вслух. Крути! Крути!
Во вторник вечером на ежегодной церемонии награждения победителей конкурса «Равноправие в жизнь» в номинации «Самая прогрессивная фирма» победа досталась «Эдвин Морган Форстер», одному из старейших финансовых учреждений Сити, за выдающийся вклад в проведение политики равноправия.
Достижения компании в этой области были высоко оценены и в годовом обзоре, представленном обществом «Равноправию — да!».
На членов жюри произвели особое впечатление объем и качество работы, проделанной Катариной Редди, самым молодым менеджером «ЭМФ», и Момо Гьюмратни, 24-летней выпускницей Лондонской школы экономики. К сожалению, леди не смогли прибыть на церемонию, поэтому награду получил Род Тэск, глава отдела маркетинга. В ответной речи мистер Тэск сказал: «Многочисленные факты свидетельствуют о существенном повышении коэффициента полезного действия смешанных команд. „ЭМФ“ занимает передовые позиции в предоставлении женщинам руководящих должностей в сфере финансов».
Кэтрин Малройд, председатель общества «Женщины в бизнесе», была не так оптимистична. «Очень многое, — сказала она, — остается за рамками подобных торжественных церемоний. Женщинам по-прежнему крайне сложно добиться сколько-нибудь значимого положения в Сити, так как вопрос равноправия не стоит на повестке дня у большинства компаний. Банки считают нецелесообразным тратить крупные суммы на обучение женщин, поскольку те не задерживаются на рабочих местах из-за отсутствия необходимых условий — к примеру, гибкого графика».
Отвечая на вопрос, считает ли он мужское господство делом прошлого, мистер Тэск отметил, что, будучи австралийцем, сам принадлежит к новобранцам Сити. «Девочки отлично поработали в этом году, и я ими горжусь».
Звездный час моего отца настал в «Савойе», при встрече с Крисом Бюнсом, где был представлен проект чудо-подгузников. Дебра, в качестве юрисконсульта автора проекта не отходившая от папули ни на шаг, заверила меня, что он не только был трезв, но и от души наслаждался ролью изобретателя-одиночки. Последний гениальный штрих, сказала она, был нанесен им, когда Крис Бюнс предложил на месте выписать чек на баснословную сумму. Мой папа, весь жизненный путь прошедший с протянутой рукой, ответил, что у него и его юриста намечено еще несколько встреч с заинтересованными сторонами, но «ЭМФ» они, естественно, будут держать в курсе своих намерений.
Чуть раньше я объявила папе, что, кажется, нашла ему нужный рисковый капитал, но для успеха ему придется назваться чужим именем и разыграть все как по нотам. Более чем странный сговор между отцом и дочерью, но только не в нашем семействе. Для нас этот спектакль стал вполне естественной кульминацией многолетнего притворства, признанием того, что мошенничество сидит в генах Редди наряду с голубым цветом глаз и математическими способностями.
— Отец у тебя — парень что надо, — сказал Уинстон, которому досталась роль личного водителя преуспевающего бизнесмена мистера Пауэра. Черный БМВ с тонированными стеклами для кульминационной сцены был одолжен у таинственной личности, названной Уинстоном дядей. — На чаевые не скупится.
— Угу, из моего кармана.
Три дня спустя Бюнс расстался с деньгами. Шествуя с обеда, кичливый как индюк, он посоветовал своей помощнице Веронике Пик присматриваться к его деловой хватке: мужчины над бабами всегда верх возьмут решительностью, непревзойденным нюхом и презрением к несущественным деталям.
— Надеюсь, вы проявили должную осмотрительность? — сладким тоном спросила Вероника.
— То есть?
— Проверили документы у главы проекта, убедились в конкурентоспособности продукта и достоверности банковских отчетов?.. Впрочем, что это я. Вы разбираетесь в тонкостях нашего дела лучше меня.
— Если у меня появится нужда в советах, я дам вам знать, — ответил Бюнс.
Следующим утром, пока народ стягивался в конференц-зал на совещание, он не удержался и от хвастовства передо мной.
— Раскопал тут случайно шикарный проект, Кейт, — сказал он, потирая свою гордость между ногами, как Аладдин — волшебную лампу. — Совершенно новый вид подгузников. Чертову кучу денег намою, усекла? Твоя сфера, мамочка, но кто успел, тот и съел. Соболезную.
Я наградила его самой понимающей, самой материнской из своих улыбок.